К настоящему времени на территории Березанского поселения раскрыто не менее 12 комплексов, которые можно связывать с металлургией и обработкой металлов (как меди, так и железа). Наибольшая концентрация подобных объектов на сегодняшний день наблюдается в восточной части поселения, в районе раскопа «О» (7 комплексов). Именно здесь располагались первые подобные комплексы, открытые В. В. Лапиным. Им были описаны три округлых «бассейна» и один прямоугольный, диаметром 3.2 – 4 м, впущенные в материк на глубину до 1.3 м, забитые огромным количеством железных шлаков, угля и т.п. , .

На этом же участке, всего в 20-30 м к западу, в ходе работ под руководством Я. В. Доманского и К. К. Марченко были раскрыты две прямоугольные землянки (№ 6 и 13) первой половины VI в. до н. э. со следами товарного производства чистой меди. Комплексы расположены довольно компактно (расстояние между ними составляет 12 м). Наиболее хорошо сохранившийся комплекс (№6) имеет размеры 4,75Х4 м при глубине около 1,1 м. В этих котлованах были зафиксированы различные конструктивные элементы, связываемые исследователями с их производственной функцией – чашевидные углубления – «бассейны» со следами воздействия высоких температур на дне, прокаленная глина на полу, остатки глинобитной купольной печи диаметром около 0,8 м. и т.п.. В заполнении этих сооружений было обнаружено огромное количество шлаков, кусков древесного угля, всплесков и даже небольших слитков меди (мышьяковистой бронзы) весом до 125 гр. . Возможно, с этим же производством связана хозяйственная яма №46, расположенная к западу от землянок 6 и 13 (раскрыта в 2001 г.): на ее дне был обнаружен мощный сброс обломков сильно прокаленной печины.

В 2006 г. в западной части участка «О» был вскрыт котлован (СК 35) значительных размеров (ок. 6.2Х6.4 м), по всей видимости, засыпанный непосредственно перед возведением на этой территории наземных сооружений в начале 3ей четверти VI в. до н. э. Засыпка его содержала большое количество хозяйственного мусора с керамикой первой половины – середины VI в. до н. э. Наличие в заполнении сброса железной руды, а также фрагментов железных предметов разнообразного назначения (наиболее интересным из которых являются фрагменты однолезвийного меча) может свидетельствовать о том, что во второй четверти-середине VI в. до н.э. где-то неподалеку, помимо бронзолитейных мастерских, функционировало и железоделательное производство, включавшее кузницу, производившую и ремонтировавшую разного рода железные изделия. Это подтверждается и наличием поблизости нескольких хозяйственных ям первой половины – середины VI в. до н. э., в заполнении которых было найдено значительное количество кусков железных шлаков.

Два объекта, связанных с обработкой железа, к настоящему времени выявлены на участке «Т», т.е. в центральной части острова, фактически на площади, занимаемой во второй половине VI в. до н. э. теменосом Борисфена с алтарями и небольшим святилищем Афродиты. Одному из них посвящена недавняя публикация В. В. Крутилова . По мнению исследователя, комплекс представлял собой относительно небольшое (около 10 на 6.6 м) наземное строение с сырцовыми стенами (каменные цоколи отсутствовали), в котором была выявлена подковообразная печь, остатки своего рода сырцового «корыта» и яма, забитая железными шлаками, углями, фрагментами железных изделий. Возможная функция этого сооружения – кузница. По мнению автора, мастерская могла сосуществовать с другими сооружениями теменоса, находясь непосредственно на территории священного участка: ее стены имеют общую ориентировку с оградой священного участка, она перекрывает комплекс с материалом середины VI в. до н. э. и прорезается земляной первой трети V в. до н. э. Второй комплекс, также выявленный на территории теменоса, представлял собой овальную землянку размерами 3.25Х4 м, заглубленную в грунт на глубину 0.70 – 0.80 м. Керамика из заполнения датируется, по мнению авторов публикации, концом второй – третьей четвертью VI в. до н. э. . В заполнении землянки присутствовало необычно большое количество железного шлака, углей, а дно было покрыто «монолитным слоем ржавчины» , т.е. эта «полуземлянка» по описанию весьма напоминает комплексы, раскрытые В. В. Лапиным на участке «О», и по всей видимости служила для тех же производственных нужд (хотя с какими конкретно технологическими процессами они связаны, пока не вполне ясно). Примечательно, что в придонной части заполнения именно этой полуземлянки была обнаружена ручка бронзового зеркала «ольвийского» типа в виде фигуры пантеры. Хотя авторы относят время существования этого комплекса ко второй половине VI в. до н. э., они отмечают, что стратиграфически полуземлянка предшествует возведению ограды теменоса. Наиболее вероятным является отнесение этой полуземлянки, т.н. «кузницы» (комплекса с сырцовыми стенами), а также котлована СК 35, раскрытого на участке «О», к одному и тому же хронологическому отрезку (середине – началу ¾ IV в. до н. э.), непосредственно предшествовавшему началу наземного сырцово-каменного домостроительства на территории березанского поселения.

Три схожих сооружения, связанных с обработкой железа, были раскрыты и на северо-западном участке березанского поселения. К сожалению, опубликовано описание только одного из них , . Оно имело овальную в плане форму, размерами 6.4х4.8 м, и глубину 0.75 м. Вход в постройку в виде врезки в борт котлована находился в ее северной части. У южной стенки располагался открытый глинобитный очаг. Центральная часть постройки, диаметром 2.8 м, была заглублена на 0.20 м относительно остальной площади землянки и заполнена ржавчиной и кусками железных шлаков. В центре и по краям этого углубления, в полу, были обнаружены ямки для опор перекрытия. Здесь же была вырыта небольшая очажная яма, возможно служившая железоплавильным горном.

Можно заключить, что комплексы, связанные с черной и цветной металлургией и металлообработкой выявлены на всех наиболее хорошо изученных участках острова. Большинство из них (10) связано с обработкой железа и производством железных изделий, причем создается впечатление, что датировки этих комплексов тяготеют ко второй - третьей четверти VI в. до н. э. Товарное производство меди в слитках пока демонстрируют нам, хоть и со всей отчетливостью, всего два комплекса, расположенных компактно - в западной части острова. Они датируются первой половиной VI в. до н. э. и являются несколько более ранними по отношению, по крайней мере, к части из «железных» структур. Тем не менее, по всей видимости, после третьей четверти VI в. до н. э. (иными словами - на момент начала активной застройки Борисфена каменно-сырцовыми домами), все эти производства были в силу каких-то причин единовременно свернуты (исключение, возможно, составляет мастерская, раскрыта на территории теменоса). В открытых на участке «О» комплексах второй половины VI в. до н.э. столь отчетливые следы активности металлургических мастерских на сегодняшний день не фиксируются, их территория занимается жилыми кварталами.

Таким образом, для раннего «земляночного» периода Борисфена невозможно выделение каких-то производственных зон и определение этих районов в качестве «ремесленной окраины». Складывается впечатления, что фактически вся территория поселения могла использоваться (и активно использовалась) ремесленниками для обустройства своих мастерских с первой половины VI в. до н. э. Это наблюдение придает дополнительный вес концепции Я. В. Доманского и К. К. Марченко о т. н. «базовой функции» березанского поселения, в которой металлообработка по каким-то причинам играла чрезвычайно значительную роль. По мнению этих авторов, товарное производство меди ставит Борисфен конца VII – первой половины VI в. до н. э. в один ряд с такими сырьевыми колониями Средиземноморья, как поселение на Питекуссах, Эль-Мина, Сукас, Гела .

Обращает на себя внимание и широкий ассортимент функций изделий из железа, производившихся в мастерских раннего Борисфена. Он включает как орудия сельского хозяйства (серпы, мотыга), так и оружие (наконечники копий, меч). В то время, как в случае с товарным производством меди в слитках позволительно допускать сырьевую функцию производства, которое могло быть ориентировано почти исключительно на вывоз металла в метрополию, для производства железных инструментов и оружия ничего подобного предположить нельзя. Очевидно, такое производство предполагает либо достаточно широкий рынок сбыта в регионе в среде самих колонистов, сформировавшийся уже ко второй четверти-середине VI в. до н. э., либо было ориентировано преимущественно на торговлю с племенами лесостепи. Недавние находки двух фрагментов зооморфных ручек бронзовых зеркал т.н. «ольвийского типа», одно из которых было найдено в заполнении полуземлянки, связанной с металлообработкой, позволяют предполагать, что часть подобных зеркал также могла производиться на территории Борисфена , хотя проводившийся анализ химического состава бронзы зеркала не дал однозначных подтверждений его тождественности составу металла в слитках из металлургической мастерской участка «О» .

На Березани существовало производство несложных ювелирных изделий и поделок (гвоздевидных булавок, розеток, подвесок, бляшек, пряслиц), о чем свидетельствуют находки ювелирных штампов и литейных форм . Отливались на месте и полуфабрикаты изделий, прежде всего – бронзовые наконечники стрел . Вполне вероятно, что на Березани отличались и монеты-стрелки (Лапин 1966 с. 145).

Вопрос о наличии собственного керамического производства на территории березанского поселения однозначно не решен. Тем не менее, многочисленные находки керамического брака на участке «О» В. В. Лапина , а также брака и деформированных (бракованных) сосудов в одной из ям на участке «Т» позволяют предполагать наличие местного керамического производства в Борисфене во второй половине VI в. до н. э. Отдельные подобные находки фиксировались и в ходе раскопок последних лет на участке «О» в северо-восточной части острова. По всей видимости, производившаяся на Березани кружальная столовая посуда подражала Фомам и орнаментации импортной восточногреческой посуды середины – второй половины VI в. до н. э.

Жители Борисфена занимались домашним ткачеством, о чем свидетельствуют находки керамических грузил для ткацкого станка. Разумеется, поселение не могло существовать и без представителей иных ремесел и промыслов – каменотесов, плотников, кожевников, костерезов и т.д. .