Очерк истории археологического изучения острова березаниь

Древности с острова Березань стали интересовать любителей прошлого ещё в конце XVIII века, когда Новороссийский край вошёл в состав империи. С острова вывозили, главным образом, камни с надписями на греческом языке, находимые при земляных работах по устройству оборонительных сооружений. Известны несколько эпиграфических памятников, вывезенных с Березани в конце XVIII – начале XIX в. хозяином прибрежных земель Ф. М. Дерибасом (1769–1845), братом известного основателя Одессы [1] .

Сведения о березанских древностях, накопившихся к его времени, первым из учёных решил проверить академик Егор Егорович (Генрих Карл Эрнст) Кёллер (1765–1838), посетивший, первым из археологов, остров в июне 1821 г. в поисках остатков храма Ахилла [2] . Итоги своих разысканий Е. Е. Кёллер опубликовал в «Мемуаре об островах и Беге, посвящённых Ахиллу…» [3] .

По просьбе Кёллера, привезённый из Греции мальчиком в царствование Екатерины Великой, выпускник Санкт-Петербургской греческой гимназии («Корпуса чужестранных единоверцев») капитан–лейтенант (впоследствии – контр-адмирал) Николай Дмитриевич Критский (?–после 1834) летом 1823 г. посетил остров и составил его описание и карту [4] .

Летом 1848 г. остров осмотрел молодой граф Алексей Сергеевич Уваров (1825–1884) [5] . Идя во след предположениям Кёллера, он постарался локализовать на острове остатки храма Ахилла в северо-восточной его части. Западнее он отметил шесть нераскопанных курганных насыпей. Уваров составил план острова, на котором отметил и древний колодец [6] . Однако, как полагают позднейшие исследователи, Уваров принял за руины храма остатки турецких укреплений 1781 г [7] . Загадкой для потомков остались и замеченные им курганные насыпи.

В год смерти Председателя Московского Археологического Общества графа А. С. Уварова, остров посетил приват-доцент (впоследствии – профессор) Новороссийского университета, петрограф Ромул Александрович Прендель (1851–1904), который провёл на Березани первые раскопки с археологической целью. Прендель искал на острове следы заселения его первобытным человеком эпохи каменного века. Он заложил четыре раскопа на острове – три на восточном берегу и один на западном. Составленное им подробное описание острова не потеряло своего значения до наших дней. Палеолитических следов Прендель не обнаружил, но отметил большое скопление фрагментов керамики античного времени в северной части Березани. Отметив на карте могилу французского офицера, утонувшего рядом с островом во времена Крымской войны, Прендель раскопал в северо-зарпадной части острова одно погребение античной эпохи. О своих изысканиях Р. А. Прендель сделал доклад на VI Археологическом съезде в Одессе [8] .

Ориентируясь на сведения Пренделя, летом 1896 г. по заданию Императорской Археологической комиссии на острове провёл археологические раскопки выпускник Новороссийского университета (впоследствии – член-корреспондент Императорской Академии Наук (АН СССР), учёный секретарь Российской Академии Истории Материальной Культуры) Борис Владимирович Фармаковский (1870–1928) [9] . Ему удалось удостовериться, что в северной части острова находится могильник, в котором Фармаковский раскопал три погребения [10] .

Двадцатый век ознаменовался на Березани широкомасштабными и многолетними археологическими кампаниями. В 1900 и 1901 г. раскопки в северо-западной части острова вёл выпускник Новороссийского университета, микробиолог и археолог-любитель, предводитель дворянства Херсонской губернии, Георгий Львович Скадовский (1847–1919). Он исследовал более 500 погребений эпохи архаики, классики и римского времени на березанском некрополе [11] . Находки, сделанные Скадовским, пополнили многие музеи страны. Но, к сожалению, весь объём произведённых им работ так и не стал достоянием науки, поскольку полноценная их публикация так и осталась неосуществлённой до наших дней.

Тем не менее, резонанс открытия был большим. И в 1902 г. экспедицию на Березань организовал товарищ Председателя Императорской Археологической комиссии академик Василий Васильевич Латышев (1855–1921) [12] . О его работах на некрополе (он заложил небольшой раскоп в северной части Березани) мы, к сожалению, ничего не знаем – публикаций о раскопках не последовало даже в Отчёте Императорской археологической комиссии за тот год из-за большой административной загруженности учёного [13]. Но Латышев пригласил принять участие в раскопках профессора Новороссийского университета Эрнеста Романовича фон Штерна (1859–1924), хорошо знакомого с материалами раскопок Скадовского. Для фон Штерна этот сезон стал первым в череде его самостоятельных раскопок на острове [14].

Учёный провёл на острове самостоятельно восемь полевых сезонов (1903–1909, 1913 г.). Первые два сезона фон Штерн продолжал дело изучения березанского некрополя [15] . Затем всецело переключился на исследование слоёв поселения в северо-восточной части острова. Вскрыв большую часть площади поселения, фон Штерн детально охарактеризовал его слои и составил стратиграфическую колонку памятника, подробно уделив внимание проблемам хронологии бытования греческого поселения. Выделенные им слои «милетский» (VII–VI в. до н.э.) и «аттический» (конец VI – начало V в. до н.э.) были подробно описаны по керамическому импорту. Фон Штерн, находя на острове также керамику римского времени и учитывая известные эпиграфические памятники, высказывался в пользу сезонного посещения культовых памятников в честь Ахилла жителями Ольвии первых веков н.э [16] . Семейная трагедия (гибель младшего сына) стала причиной отъезда Э. Р. фон Штерна в Германию в 1911 г., где он занял пост профессора университета в г. Галле. Но и там учёный продолжал работать над березанской проблематикой [17] .

После русской революции 1917 г. и Гражданской войны дело изучения археологических древностей Березани продолжил ученик и помощник Э. Р. фон Штерна по Новороссийскому университету (впоследствии – сотрудник Одесского археологического музея) Михаил Фёдорович Болтенко (1888–1959) [18] . Он провёл восемь экспедиционных сезонов на Березани – 1924, 1927–1931, 1946 и 1947 г. Главной целью раскопок Болтенко было исследование слоя поселения. Свои раскопы он разместил южнее большого раскопа фон Штерна вдоль восточного берега острова. Болтенко выдвинул гипотезу о существовании на острове догреческого поселения (т.наз. «жилые ямы»), сосуществовавшего какое-то время с милетским эмпорием. Кроме того, он выявил остатки следов средневекового слоя славянского поселения на Березани [19] . Особенно масштабными были работы Болтенко в 1927–1931 г., когда под его руководством работала большая экспедиция, проводившая широкомасштабные раскопки на месте строительства пограничного городка (здания казарм, пулемётных площадок и т.п. сооружений). В работе экспедиции принимали участие Ольга Антоновна Артамонова-Полтавцева (1897–1971) [20] , Анастасия Петровна Манцевич (1899–1982) [21] , Татьяна Николаевна Книпович (1896–1975), Лиина (Пелагея) Федоровна Силантьева (1904–1981), Евгения Оттоновна Прушевская (1890–1942), Марк Матвеевич Худяк (1899–1959), Владимир Дмитриевич Блаватский (1899–1980) [22] , Георгий Петрович Крысин (?) [23] .Однако, следует отметить, что полноценных публикаций материалов этих раскопок Болтенко после себя не оставил. Причиной тому был арест его, как врага народа, и заключение в лагеря в 1932–1939 г. И хотя М. Ф. Болтенко вернулся после Великой Отечественной войны к работам на Березани, обобщить результаты своих раскопок он не успел.

После двенадцатилетнего перерыва раскопки на о. Березани продолжил сотрудник кафедры археологии Киевского государственного университета, доктор исторических наук Владимир Васильевич Лапин (1928–1981) [24] . Двадцать полевых сезонов провёл В. В. Лапин на Березани, изучая слои поселения. Им был заложен раскоп «О» (Основной) в восточной части острова, юго-восточнее раскопов М. Ф. Болтенко. Исследования Лапина на Березани составили целую эпоху в археологическом изучении острова. Им посвящены аналитические работы его последователей [25] . Они отмечают планомерность, систематичность его работ и их высокий профессиональный уровень. Лапину удалось для своего времени собрать воедино сделанное предшественниками. Он опроверг идею догреческого поселения на Березани, высказался за полуостровной характер Березани в эпоху греческой колонизации, уточнил стратиграфию и наметил эволюцию архитектурных ландшафтов греческого поселения от земляночных конструкций на раннем этапе к строительству несложных наземных домов с полуподвальными помещениями, на смену которым приходят многокамерные дома с подвалами классических типов. Очень упорно Лапин отстаивал идею самобытности этих процессов, отрицал торговый характер поселения и влияние варварской периферии на происходившие на поселении процессы постепенных изменений его культурного облика [26] . В экспедиции В. В. Лапина принимали участие одесские исследователи доктор исторических наук, профессор Пётр Осипович Карышковский (1921–1988) [27] и Евгения Фёдоровна Яровая [28] .

В 1962 г. на острове начала работу экспедиция Государственного Эрмитажа под руководством заведующей Отделом культуры античного мира, кандидата искусствоведения, Ксении Сергеевны Горбуновой (1923–1979) [29] . Одиннадцатилетний период её исследований делится на два периода. С 1962 по 1969 г. экспедиция под её руководством производила раскопки на разных участках поселения в северной и восточной частях острова, а также исследовала юго-западную окраину некрополя [30]. С 1970 г. основные работы были сосредоточены в северо-западной части острова [31] .

Следует подчеркнуть, что Горбунова подготовила смену руководства и обеспечила преемственность в осуществлении задач исследования памятника, передав в 1973 г. экспедицию сотруднице античного отдела музея, кандидату искусствоведения, Людмиле Владимировне Копейкиной (1941–1981) [32]. Девять лет ещё проработала экспедиция Государственного Эрмитажа в северо-западной части острова, исследуя слои поселения и могильник. Копейкина чётко зафиксировала в стратиграфии поселения существование двух принципиально разных слоёв конца VII – первой половины VI в. до н.э. с земляночными жилищами и второй половины VI – начала V в. до н.э. с развитым наземным сырцовым домостроительством на каменных цоколях. Яркий обильный материал был получен при раскопках могильника [33] .

Со смертью В. В. Лапина произошли изменения в стратегии работ киевской экспедиции Института археологии Украины. Возглавившая экспедицию Светлана Николаевна Мазарати в 1982–1984 г. перенесла исследования с раскопа «О» на восточном берегу Березани вглубь острова, проведя рекогносцировочные работы в глубине территории острова [34] . Активную роль в этот новый период исследования киевскими археологами Березани играл Валерий Михайлович Отрешко (1949–1999) [35] .

В 1982 г. экспедицию Государственного Эрмитажа на Березани возглавил сотрудник Отдела истории первобытной культуры, кандидат исторических наук Ярослав Витальевич Доманский (1928–2004) [36] . Он не только продолжил планомерные работы на острове, но и создал сплочённый коллектив исследователей. Это, прежде всего, Юрий Германович Виноградов (1946–2001) [37] , Мирон Ильич Золотарёв (1945–2004) [38] , Фёдор Вадимович Шелов-Коведяев [39] , Константин Константинович Марченко [40] , Сергей Львович Соловьёв [41] , Наталья Сергеевна Бекетова [42] , Ирина Владимировна Тункина [43] , Сергей Ремирович Тохтасьев, Абрам Давидович Столяр [44] . Все они в разное время начали работать в экспедициях на острове, но сплотил их в команду именно Я. В. Доманский. При этом решались разные задачи единой исследовательской стратегии: изучение слоёв поселения, стратиграфии и планиграфии Борисфенна с большой отдачей вёл С. Л. Соловьёв, защитивший в 1989 г. кандидатскую диссертацию, посвящённую анализу строительных комплексов Березани [45] . Раскрытие погребальных комплексов на березанском некрополе было делом Ю. Г. Виноградова. За двадцать один год экспедиция провела большие работы на северо-западном и северо-восточном участках, исследовав слои поселения и раскопав значительную часть березанского некрополя. На восточном побережье экспедицией Государственного Эрмитажа, в последние годы руководства ею Доманским, было заложено продолжение раскопа «О» к северо-западу от площади города, исследованной Лапиным. Раскопки на этом месте привели к открытию металлургических производств эпохи архаики [46].

В 1991 г. эрмитажная экспедиция работала под руководством кандидата исторических наук, сотрудника Отдела истории античной культуры, С. Л. Соловьёва, которому удалось выявить в северо-восточной части острова березанский некрополь эпохи раннего средневековья [47] . Следует отметить, что Соловьёв сделал очень многое для подведения итогов археологических работ на острове в XVIII–XX в. Им написана монография о Борисфене, составлены самые полные карты археологического изучения Березани, предложена самостоятельная концепция истории полиса Борисфен и ведётся большая работа по публикации археологических материалов, хранящихся в Эрмитаже [48] .

После 1984 г. продолжались с небольшими перерывами исследования и киевских археологов на острове. После С. Н. Мазарати, серию подводных исследований акватории Березани провёл сотрудник Института археологии Украины Владимир Владимирович Назаров (1956–2004) [49] , который с 1989 года возглавил работы на острове под эгидой Ольвийской экспедиции. Назаров целенаправленно занимался сначала изучением слоёв поселения эллинистического и римского периодов в восточной части острова к северу от раскопов М. Ф. Болтенко, а с 1997 г. заложил раскоп «Т» (Теменос) на юго-западной границе городища, где им был изучен храм Афродиты и прилегающие к нему кварталы поселения [50] . В работе экспедиции Назарова принимали участие кандидат исторических наук, антрополог Татьяна Александровна Назарова [51] , архитектор Дмитрий Борисович Беленький [52] , сотрудники Института археологии Валерий Михайлович Отрешко, Сергей Владимирович Паньков, Александр Геннадьевич Кузьмищев [53] и другие.

Трагически оборвавшаяся жизнь В. В. Назарова в 2004 г. стала причиной смены состава киевской экспедиции. С 2005 г. её возглавил сотрудник Института археологии НАН Украины Валерий Викторович Крутилов [54] . Экспедиция под его руководством продолжает исследования на раскопе «Т» (Теменос). В 2006 г. восточнее раскопа киевских археологов заложил самостоятельный раскоп на месте грабительских шурфов «ГШ» археолог из г. Николаева Александр Игоревич Смирнов [55] , который затем вошёл в состав киевской экспедиции.

В 2004 г. во главе экспедиции Государственного Эрмитажа встал сотрудник Отдела истории античной культуры Дмитрий Ефимович Чистов. За пять лет работ экспедиция значительно расширила в северо-западном направлении раскоп «О» в восточной части острова и выявила там два горизонта строительных остатков (конца VII – первой половины VI в. до н.э.), с земляночными жилищами и с крупными строениями общественного характера на каменных цоколях (середины VI – начала V в. до н.э.), которые пережили в конце VI в. до н.э. разрушения и пожары и были затем восстановлены заново [56]. В составе эрмитажной экспедиции работают доктора исторических наук Константин Константинович Марченко и Ирина Владимировна Тункина, кандидат исторических наук Вадим Юрьевич Зуев и сотрудники музея Юлия Ивановна Ильина и Дмитрий Павлович Алексинский.

Исследователи